На полёт Гагарина. Наум Коржавин
KiRa&MofSandS подготовили: Наум Коржавин. "На полёт Гагарина", 1961 год.
Нау́м Моисеевич Коржа́вин (настоящая фамилия — Ма́ндель) 14 октября 1925, Киев — 22 июня 2018, Дарем, Северная Каролина, США — русский советский и американский поэт, прозаик-публицист, переводчик, драматург, мемуарист.
«…Вскоре после войны его, тогда студента Литинститута, вызвал заведующий отделом печати горкома партии, сказал, что хочет устроить ему вечер и публикацию стихов в газете, но пусть придумает псевдоним. ...
«Я был интернационалистом, Россию любил, но… Легко сказать – возьми псевдоним, – рассказывал Наум Моисеевич. – Где его за час возьмешь? Фамилий-то много. И в коридоре встретил своего приятеля Елизара Мальцева – сибиряка, будущего лауреата Сталинской премии. Рассказал ему, а он и говорит: “Хочешь, подарю тебе настоящую, кряжистую сибирскую фамилию – Коржавин?” Мне понравилось (действительно, кряжисто звучит), и с той поры я публикуюсь под этой фамилией и, можно сказать, живу с ней. Только в 70-е годы в эмиграции я прочитал московский сборник русских фамилий и узнал, что фамилия Коржавин происходит от диалектного слова “коржавый”, означающего… “маленький, плюгавый”».
Не у многих хватило бы самоиронии, чтобы не только оставить себе такой псевдоним, но всем рассказывать, что он означает. А для Коржавина это было естественно….»
Леонид Виноградов. «Я просто русским был поэтом…». 30.06.2018. Правмир.
«...я остановился на одном тексте, далеко не самом известном и крамольном даже по нынешнем временам. Попробуй не раздели общенародное ликование, особенно сейчас! …В этом стихотворении есть все достоинства, они же недостатки, коржавинского метода: непосредственность — и связанное с ней многословие; трюизмы — и отвага повторять эти самые трюизмы во времена их безнадежного забвения; простота — и одновременно сложность идеи, а точнее, состояния, которое сам автор не в силах осмыслить до конца. Ведь люди-то все хорошие, но неправильные. Они ужасно ошибаются. А в общем, и черт с ними, потому что сами-то они никого не пожалеют.
Стихи Коржавина вообще эволюционировали очень мало. Он отличался юношеской непосредственностью и в 60 — и не стал от нее избавляться, хотя его и укоряли в инфантилизме. Поэту не обязательно взрослеть, достаточно дожить до старости, когда инфантилизм опять становится обаятелен. ...
Коржавина ругали при жизни и хвалят после смерти, в общем, за одно и то же. ...
…. главной причиной успеха и критического скепсиса, а также главным достоинством, за которое его сейчас так однотонно хвалят ... — прямота высказывания, простота, здравый смысл. Но штука ведь ... в том, что ... в любой прослойке — в том числе интеллигентской — есть люди, которым нравится, когда вслух и в рифму произносят общие места. Это их ответ всякому там постмодернизму ..., напоминание о здравом смысле, о доброте, о простых ценностях.
А главная эмоция Коржавина выражена в строчке его раннего (1944 год) стихотворения: «И мне тогда хотелось быть врагом». ...Коржавин с самого начала понимал, что советская власть стоит на явной, глубокой, античеловеческой неправильности; что преодолеть человеческое — значит провалиться глубже, а не взлететь выше. Коржавин отстаивает свое право на человеческую эмоцию в нечеловеческое время, и это делает его изгоем, «хоть я за жизнь не выбил ни окна». И пробуждение этого человеческого — крамольно, запретно,— стало его главной лирической темой: модернистский отказ испытывать предписанные эмоции, праздновать навязанные праздники, — содержание его лирики.
Главное противоречие его поэзии в том, что Советский Союз в это время — после Сталина — состоит из приличных людей, быть приличным считается правильно, доносительство вроде бы заклеймили, старые методы следствия осуждены, выходят революционные фильмы, и наша революционная романтика ведь вроде как бы реанимирована… Но сама эта романтика фальшива и порочна, должен же кто-то вслух признать это. Все наше здание стоит на фальшивом фундаменте, а потому фальшива и наша оттепель с ее блестящими художественными результатами, и наша перестройка, и наша государственность. Наш главный краеугольный камень стоит неправильно, сделан из неправильного материала; очень может быть, что заложили его вовсе не большевики, а Иван Грозный, потому что это при нем началось натравливание одной части народа (правильной) на другую (неправильную). С помощью этого метода управляли все — и Иван, и Петр, и большевики, и их наследники. Но вот Коржавин, которому захотелось быть врагом, эту неправильность почувствовал и о ней заговорил.
...А еще один урок Коржавина заключается в том, что иногда надо говорить прямо, не выделываясь, не боясь простоты. Все так стремятся быть оригинальными и сложными, что забывают об элементарном, и поэтому мы живем так, как живем. Надо иногда быть врагом…»
Дмитрий Быков. «Остаться в шестьдесят первом. Памяти Наума Коржавина». 23.06.2018. СНОБ.